«Посмотри, какой он у меня красивый», — показывает мне фотографию сына на Facebook-странице Прасковья Краевская. Последний раз жительница села Победа Харьковской области разговаривала со своим Сашей 2 мая 2016 года, после этого он на связь не выходил. Пять лет женщина пытается узнать, что произошло с ее сыном.
Александр Параскив (позывной «Китаец») был мобилизован 4 мая 2015 года. Ему тогда было 27 лет. Военный служил в батальоне «Киевская Русь» 59-й отдельной механизированной бригады. Штаб подразделения находился в пункте Калиново-Попасное Луганской области. Солдат воевал на позициях между Новозвановкой и Троицким, был наводчиком противотанково-пулеметного отделения.
В апреле 2016-го Александр приехал домой в отпуск. Павлина (так Прасковью зовут родные и знакомые) отмечает: у сына были проблемы со здоровьем.
Он еле ходил, харкал кровью, видимо, у него все болело внутри. Я ему тогда говорила: “Саша, давай вызову скорую, в госпиталь тебя положу”. Он ответил: “Не надо, мама, скажут, что я струсил и не вернулся”. Мы до сих пор не понимаем, почему его отпустили», — сожалеет женщина.
Следов избиения на теле сына Павлина не заметила. Она рассказывает, что во время отпуска сыну часто звонили сослуживцы и ругались, употребляя нецензурную лексику. Женщина предполагает, что у Александра мог быть конфликт с ними.
Думаю, у него с сослуживцами что-то произошло, потому что отказался им что-либо привозить. Сашка вообще-то — тихоня по натуре, но может, что-то им и сказал», — говорит мать солдата.
Александр вернулся в подразделение 1 мая. На следующий день он еще созванивался с матерью и младшим братом Иваном, тоже военнослужащим. Саша просил брата бросить армию и вернуться домой. А 3 мая перестал отвечать на звонки.
«В 13:45 мне был звонок буквально на секунду: “Ма, у меня все в порядке”. Тогда подумала: Сашка ж никогда так не говорит, это не голос сына, перезвоню. Но уже никто не брал трубку», — рассказывает женщина.
Павлина, заподозрив неладное, стала звонить сослуживцам и заместителю командира батальона по работе с личным составом Александру Хоменко: их номера она переписала из телефона сына во время отпуска. Один солдат сообщил, что Александр был на тот момент на другой позиции, и предположил, что военный мог забыть телефон. Замполит Хоменко отвечал женщине, что ее сын должен был заступить в наряд, а куда делся — начальник не знает.
Не дождавшись ответа от Саши, Павлина спустя несколько дней поехала со знакомым искать сына на передовую. В штабе в Калиново-Попасном ей отдали жетоны Александра. SIM-карты из его телефона были у разведчиков в Попасной, а сам телефон — в ремонте. В мастерской в Попасной женщине сказали, что устройство побывало в воде и его нельзя отремонтировать. Расспросы сослуживцев на нулевой позиции, куда возил мать солдата замполит, не принесли результатов.
«Вышли человек 15, замполит построил их и спрашивает: “Вы видели Сашу?”. У него позывной “Китаец”. Они спали в блиндаже, Саша должен был заступить в наряд. Он якобы вышел на улицу в туалет и пропал, — рассказывает Павлина. — А один солдат “Бульдог” сказал мне: “Ой, что вы плачете, идите ищите сына в посадке, закопали и листочками давно присыпали”».
В то, что сына могли похитить диверсанты противника или что он перешел на оккупированную территорию, женщина не верит. За тот период со стороны «ЛНР» или «ДНР» подобных сообщений не было.
В акте о результатах служебного расследования говорится, что пропажу Александра Параскива заметили примерно в 9:00 5 мая (а не 3-го): его не было во время утренней проверки личного состава.
«Предварительные поиски результатов не дали. Оружие на месте. Старший солдат Параскив А. С. самовольно оставил военную часть», — сообщается в документе.
Расхождение в датах связано с процедурными моментами, объяснил Александр Хоменко, в то время — заместитель командира части по работе с личным составом. Он отвечал за служебное расследование.
«Этот военный должен был заступать в наряд в два или три часа, уже не помню. Утром человек, который должен был заменить солдата на посту, его не нашел. 4 мая в штаб с позиции приехал командир подразделения Шацкий (ныне покойный) и сообщил, что этого солдата нет. Сначала докладывают устно, а далее командир подразделения сам проводит обыски с военнослужащими. После суток уже идет официальный доклад, подается рапорт», — объяснил Хоменко.
По его словам, во время поисков командир подразделения якобы заметил в траве след, ведущий в сторону ближайшего поселка Новозвановки. Пропавшего искали около позиции и в поселке, опрашивали местных жителей.
После безрезультатных поисков военные обратились в полицию. Далее делом занимались правоохранители. Также служебное расследование проводила ВСП (Военная служба правопорядка).
«Всех военнослужащих, кто был на позиции в то время, вызывали в полицию в Попасную, там есть свидетельства», — вспоминает Хоменко.
По словам заместителя командира, Александр периодически выпивал. В течение полугода суд пять раз штрафовал Александра за распитие алкоголя во время службы. Последний раз — 1 мая.
Из отпуска солдат вернулся также в алкогольном опьянении, говорит Хоменко.
«Таксист его высадил у шлагбаума на блокпосту. Далее пришел дежурный, Александра отнесли в медчасть, поставили ему капельницу. Потом его отвезли в ВСП, было засвидетельствовано, что он нетрезв. Затем два дня он никуда не заступал», — добавляет заместитель командира части.
Как говорит Хоменко, во время службы Александр трижды самовольно покидал место службы. Однажды военнослужащего искали два дня и нашли в Новозвановке нетрезвым. Однако это нигде не зафиксировано.
«Это документально не записывается, потому что военнослужащий был найден. Единственное, что мы отвезли его в ВСП, где было зафиксировано, что он нетрезв», — объясняет военный.
«Ищу в окопах, кричу и зову»
Павлина написала заявление о пропаже сына в Военную службу правопорядка и в военную прокуратуру. Она расспрашивала о сыне у местных в Новозвановке, Троицком, искала его по заброшенным селам и окопам.
«Мы ездили уже раз десять в Попасную в полицию. Но они не имеют полномочий ездить по передовой его искать, — говорит мать солдата. — Сколько раз я была на передовой: неделя-две — и еду, ищу в окопах, кричу и зову. Все надеюсь, что он живой и обязательно вернется».
Во время одной из поездок жительница Калино-Попасной рассказала, что Александра якобы сильно избили сослуживцы после возвращения из отпуска.
«Говорила, что “Китаец” заливался кровью, а после 2 мая его в поселке больше не видели», — передает слова очевидицы Павлина.
Александр Хоменко не считает, что исчезновению солдата посодействовал кто-то из сослуживцев. Серьезных конфликтов в батальоне не происходило.
«Такой версии у нас не было. Конфликты небольшие всегда бывают: кто кому на ногу наступил или сказал что-то. Но чтобы застрелить, подобного у нас не было», — подчеркивает заместитель командира части.
Мать солдата отправляла запросы в Службу безопасности, Вооруженные силы Украины, главе Верховной Рады, президенту. Продвинуться в поисках это не помогло.
В 2017 году суд признал Александра без вести пропавшим.
«Я о болезни не думаю вообще. Главное, чтобы сын вернулся»
В прошлом году у Павлины обнаружили онкологию, врачи поставили диагноз «рак молочной железы второй степени». Женщина прошла четыре курса химиотерапии. Сейчас ее поддерживают второй сын Иван, невестка Юля и внучка София. Павлина надеется на лучшее и что ей все же удастся узнать правду об исчезновении сына.
О своем Саше мать готова говорить часами. Во время интервью женщина с гордостью рассказывала, что Саша с детства хотел стать военным. Он закончил Аэрокосмический лицей на базе «ХАИ», читал много книг на военную тематику и любил собирать модели танков и самолетов. Павлина бережно хранит очки и сумку для воды, оставленные сыном во время отпуска.
«Самое большое желание — чтобы сын нашелся. Каждый раз как услышу, что кто-то стучит, думаю: наверное, он пришел. Дороже ничего нет. Даже о здоровье не думаю, хочу чтобы сын вернулся», — делится Павлина.
Полиция Луганской области расследует уголовное производство по статье «Умышленное убийство». На сегодняшний день у правоохранителей нет подозреваемых по делу.
ПІДПИШІТЬСЯ НА TELEGRAM-КАНАЛ НАКИПІЛО, щоб бути в курсі свіжих новин